"Восстание масс" - культовая книга Х. Ортега-и-Гассета, принесшая ему всемирную славу. В ней он впервые в западной философии изложил основные принципы устройства так называемого массового общества, где каждый отдельный человек - статист, предпочитающий "плыть по течению" и не несущий ни за что ответственности. А западное общество ХХ века, по мнению автора, разделено не на классы или социальные группы, а на определенные типы людей - представителей аристократии и "массы", которые постепенно захватывают власть. Этот феномен - захват массами власти - Ортега-и-Гассет называет "восстанием масс".

Изданная в 1930 г. книга известного испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета (1883-1955) "Миссия университета" входит в число классических работ по идее университетского образования. Автор предлагает оригинальную концепцию университета, в основе которой лежит задача воспитания "культурной личности" за счет приобщения студента к разнообразным областям современного знания. Книга адресована широкому кругу читателей. 2-е издание.

Первая книга выдающегося испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета (1883-1955), критика фашизма и коммунизма, одного из основоположников теории массового общества. В своём предисловии к изданию Борис Дубин охарактеризовал труд Ортеги о Дон Кихоте как отправной пункт всей его дальнейшей работы.

Как писал испанский философ, социолог и эссеист Хосе Ортега-и-Гассет, "от культуры в современном мире остался лишь легкий аромат, - уходящий и уже трудноуловимый". Цивилизация, основанная на потреблении и эгоистическом гедонизме, порождает деградацию общественных и культурных идеалов, вырождение искусства. В то же время Гассет пытается найти особую эстетику распада, которую он видит в модерне. Эту тему продолжает Морис Бланшо, французский писатель, мыслитель-эссеист, пытаясь найти антитезу массовой культуре. Произведения Гассета и Бланшо отличаются не только философской глубиной и содержательностью, но и прекрасным литературным стилем, что всегда привлекало к ним читательский интерес.

Как писал испанский философ, социолог и эссеист Хосе Ортега-и-Гассет, "от культуры в современном мире остался лишь легкий аромат, - уходящий и уже трудноуловимый". Цивилизация, основанная на потреблении и эгоистическом гедонизме, порождает деградацию общественных и культурных идеалов, вырождение искусства. В то же время Гассет пытается найти особую эстетику распада, которую он видит в модерне. Эту тему продолжает Морис Бланшо, французский писатель, мыслитель-эссеист, пытаясь найти антитезу массовой культуре.Произведения Гассета и Бланшо отличаются не только философской глубиной и содержательностью, но и прекрасным литературным стилем, что всегда привлекало к ним читательский интерес.

Как писал испанский философ, социолог и эссеист Хосе Ортега-и-Гассет, "от культуры в современном мире остался лишь легкий аромат, - уходящий и уже трудноуловимый". Цивилизация, основанная на потреблении и эгоистическом гедонизме, порождает деградацию общественных и культурных идеалов, вырождение искусства. В то же время Гассет пытается найти особую эстетику распада, которую он видит в модерне. Эту тему продолжает Морис Бланшо, французский писатель, мыслитель-эссеист, пытаясь найти антитезу массовой культуре.Произведения Гассета и Бланшо отличаются не только философской глубиной и содержательностью, но и прекрасным литературным стилем, что всегда привлекало к ним читательский интерес.

«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В ХХ веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы. О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге». — Всеволод Багно.

«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В ХХ веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы. О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге». — Всеволод Багно.

«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В ХХ веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы. О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге». — Всеволод Багно.

Тоталитаризм - центральная политическая тема XX века. Так думают все авторы, о которых заходит речь в этом сборнике (а в нем обсуждаются классические сочинения о тоталитаризме и связанных с ним темах - о кризисе традиционной культуры, о явлении масс и массового человека, об империализме): Ханна Арендт, Карл Барт, Ясперс, Ортега-и-Гассет, Романо Гвардини. Все они, я думаю, исходят из того, что тоталитаризм, иначе идеократия - совершенно новое явление, и попытки сопоставлять его с известными историческими явлениями диктатур, деспотий или каких-то еще форм узурпированной и ничем не ограниченной власти только уведут нас от приближения к этому феномену. С особой глубиной и проницательностью уникальность тоталитаризма увидела и описала Ханна Арендт. Из ее анализа очевидно, что сами попытки искать для тоталитаризма исторические подобия, как и последующие из них рассуждения ("на земле всегда бывали жестокие правители" и т. п.), представляют собой одну из стратегий примирения с тоталитаризмом. И если "классический", "жесткий" тоталитаризм для Европы давно отошел в историю, для нас в России он остается еще не поставленным всерьез вопросом. 2-е издание, исправленное.

Тоталитаризм - центральная политическая тема XX века. Так думают все авторы, о которых заходит речь в этом сборнике (а в нем обсуждаются классические сочинения о тоталитаризме и связанных с ним темах - о кризисе традиционной культуры, о явлении масс и массового человека, об империализме): Ханна Арендт, Карл Барт, Ясперс, Ортега-и-Гассет, Романо Гвардини. Все они, я думаю, исходят из того, что тоталитаризм, иначе идеократия - совершенно новое явление, и попытки сопоставлять его с известными историческими явлениями диктатур, деспотий или каких-то еще форм узурпированной и ничем не ограниченной власти только уведут нас от приближения к этому феномену.С особой глубиной и проницательностью уникальность тоталитаризма увидела и описала Ханна Арендт. Из ее анализа очевидно, что сами попытки искать для тоталитаризма исторические подобия, как и последующие из них рассуждения ("на земле всегда бывали жестокие правители" и т. п.), представляют собой одну из стратегий примирения с тоталитаризмом. И если "классический", "жесткий" тоталитаризм для Европы давно отошел в историю, для нас в России он остается еще не поставленным всерьез вопросом.

Тоталитаризм - центральная политическая тема XX века. Так думают все авторы, о которых заходит речь в этом сборнике (а в нем обсуждаются классические сочинения о тоталитаризме и связанных с ним темах - о кризисе традиционной культуры, о явлении масс и массового человека, об империализме): Ханна Арендт, Карл Барт, Ясперс, Ортега-и-Гассет, Романо Гвардини. Все они, я думаю, исходят из того, что тоталитаризм, иначе идеократия - совершенно новое явление, и попытки сопоставлять его с известными историческими явлениями диктатур, деспотий или каких-то еще форм узурпированной и ничем не ограниченной власти только уведут нас от приближения к этому феномену.С особой глубиной и проницательностью уникальность тоталитаризма увидела и описала Ханна Арендт. Из ее анализа очевидно, что сами попытки искать для тоталитаризма исторические подобия, как и последующие из них рассуждения ("на земле всегда бывали жестокие правители" и т. п.), представляют собой одну из стратегий примирения с тоталитаризмом. И если "классический", "жесткий" тоталитаризм для Европы давно отошел в историю, для нас в России он остается еще не поставленным всерьез вопросом.

Философ аристократического элитаризма Хосе Ортега-и-Гассет считал, что мышление невозможно без преувеличений. Познавать, а тем более преобразовывать реальность посредством мышления значит усугублять ее. Какой толк в бесконечном стремлении к объективности, если мысль всегда отстает от актуального момента, она не может идти с ним вровень. Объективность - самая беззащитная заложница старения, она нескончаемо увядает у вас на глазах. Идиотизм не усугубляет, он просто молчит, смиряясь с тем, что давно стало общим местом. Идиот есть жертва всеобщего консенсуса, так называемой объективной реальности, не таящей в себе ничего, что бы побудило задуматься. Мышление создает дубль мертвой реальности, придает ей ускорение и оживляет. Мыслить значит беззастенчиво уродовать почву под ногами, приводить в замешательство, вызывать ярость или хотя бы недоумение. Такова книга Вадима Климова "Дубль реальности". Тридцать портретов (Краван и Бретон, Тьюринг и Фромм, Топор и Годар, Витухновская и Дугин, Климова и Ханеке, Лимонов и Путин) и девяносто замечаний (традиция и кинематограф, континуальность и копирайт, экстремизм и стыд, нонконформизм и безыдейность, деградация и несвобода, спектакль и демократия). "Дубль" Климова, словно 120 дней Содома, расщепляет привычную реальность и создает ее копию, двойник, муляж, гораздо более реальный, нежели она сама.

Философ аристократического элитаризма Хосе Ортега-и-Гассет считал, что мышление невозможно без преувеличений. Познавать, а тем более преобразовывать реальность посредством мышления значит усугублять ее. Какой толк в бесконечном стремлении к объективности, если мысль всегда отстает от актуального момента, она не может идти с ним вровень. Объективность - самая беззащитная заложница старения, она нескончаемо увядает у вас на глазах. Идиотизм не усугубляет, он просто молчит, смиряясь с тем, что давно стало общим местом. Идиот есть жертва всеобщего консенсуса, так называемой объективной реальности, не таящей в себе ничего, что бы побудило задуматься. Мышление создает дубль мертвой реальности, придает ей ускорение и оживляет. Мыслить значит беззастенчиво уродовать почву под ногами, приводить в замешательство, вызывать ярость или хотя бы недоумение. Такова книга Вадима Климова "Дубль реальности". Тридцать портретов (Краван и Бретон, Тьюринг и Фромм, Топор и Годар, Витухновская и Дугин, Климова и Ханеке, Лимонов и Путин) и девяносто замечаний (традиция и кинематограф, континуальность и копирайт, экстремизм и стыд, нонконформизм и безыдейность, деградация и несвобода, спектакль и демократия). "Дубль" Климова, словно 120 дней Содома, расщепляет привычную реальность и создает ее копию, двойник, муляж, гораздо более реальный, нежели она сама.

В книге "По ту сторону добра и зла" выдающийся немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900) продолжает в отточенных афоризмах развивать идею сверхчеловека, беспощадно критикуя философию, науку и особенно мораль современного ему общества, он провидчески предсказывает кризис и распад европейской духовности, "восстание масс" и последующее воцарение "грядущего хама".

Хулиан дель Касаль (1863-1893) и Хосе Марти (1853-1895) бесспорно находятся в числе самых выдающихся, повсеместно признанных представителей латиноамериканского модернизма. Наилучшее из достигнутого поэтами-парнасцами Теофилем Готье, Жозе-Мариа де Эредиа, Леконтом де Лилем, а также французскими символистами и романтиками, было ими сознательно использовано и творчески развито. И поныне латиноамериканских модернистов нередко рассматривают как "аристократов духа", поднявших своеобразное творческое восстание против измельчавшего общества, постепенно становившегося равнодушным к прекрасному вообще и к поэзии в частности. Большая часть произведений, вошедших в эту книгу, переведена на русский язык впервые.