В XIX веке исчерпывается ресурс христианской веры. Наступает пора богооставленности. Чем кормится человек без веры? Возникает сквозная линия Достоевский - Ницще - экзистенциализм. Нужны новые источники религии. Достоевский как дитя неверия. Чемпион по богооставленности: Жан-Поль Сартр. Идейные метания Камю. Об этом сенсационная книга Виктора Ерофеева.

В XIX веке исчерпывается ресурс христианской веры. Наступает пора богооставленности. Чем кормится человек без веры? Возникает сквозная линия Достоевский - Ницще - экзистенциализм. Нужны новые источники религии. Достоевский как дитя неверия. Чемпион по богооставленности: Жан-Поль Сартр. Идейные метания Камю. Об этом сенсационная книга Виктора Ерофеева.

В XIX веке исчерпывается ресурс христианской веры. Наступает пора богооставленности. Чем кормится человек без веры? Возникает сквозная линия Достоевский - Ницще - экзистенциализм. Нужны новые источники религии. Достоевский как дитя неверия. Чемпион по богооставленности: Жан-Поль Сартр. Идейные метания Камю. Об этом сенсационная книга Виктора Ерофеева.

"ЩЕЛЬ" — книга нового знания о проклятых вопросах бытия, настоянная на творчестве отвязных, экстремальных писателей от классиков до наших дней. Анализ пограничных состояний между верой и знанием, смертью и бессмертием, разумом и безумием, любовью и цинизмом. Творческие фантазии от русских заветных сказок до американских комиксов. Для всех, кто собрался жизнь прожить не зря.

"ЩЕЛЬ" — книга нового знания о проклятых вопросах бытия, настоянная на творчестве отвязных, экстремальных писателей от классиков до наших дней. Анализ пограничных состояний между верой и знанием, смертью и бессмертием, разумом и безумием, любовью и цинизмом. Творческие фантазии от русских заветных сказок до американских комиксов. Для всех, кто собрался жизнь прожить не зря.

Для кого был Сталин хорошим? Он умел взбивать подушки для своих подчиненных, когда они гостили у него на даче. Он простил чиновника, который, подвыпив, случайно залез в его письменный стол и с ужасом увидел сталинские трубки... Об этом и о многом другом из интимной жизни вождя народов мне поведал мой отец Владимир Иванович Ерофеев, многолетний личный переводчик Сталина с французского языка, политический помощник Молотова. Но отец рассказал мне и о том, почему он не плакал, когда умер Сталин, хотя Сталин, по-моему, очень тепло относился к своему молодому сотруднику. Магический тоталитаризм Сталина - вот предмет этой книги, которая переведена на 40 языков мира и стала бестселлером в Иране и в Германии, в Китае и Финляндии. Ну, и конечно, эта книга о моих драматических отношениях с отцом, который из-за моего участия в альманахе "Метрополь" был уволен с поста Посла СССР в Вене. Простил ли он меня когда-нибудь за это? Я бы мог назвать эту книгу "Отцы и Дети", но меня опередил сами знаете кто.

Для кого был Сталин хорошим? Он умел взбивать подушки для своих подчиненных, когда они гостили у него на даче. Он простил чиновника, который, подвыпив, случайно залез в его письменный стол и с ужасом увидел сталинские трубки... Об этом и о многом другом из интимной жизни вождя народов мне поведал мой отец Владимир Иванович Ерофеев, многолетний личный переводчик Сталина с французского языка, политический помощник Молотова. Но отец рассказал мне и о том, почему он не плакал, когда умер Сталин, хотя Сталин, по-моему, очень тепло относился к своему молодому сотруднику. Магический тоталитаризм Сталина - вот предмет этой книги, которая переведена на 40 языков мира и стала бестселлером в Иране и в Германии, в Китае и Финляндии. Ну, и конечно, эта книга о моих драматических отношениях с отцом, который из-за моего участия в альманахе "Метрополь" был уволен с поста Посла СССР в Вене. Простил ли он меня когда-нибудь за это? Я бы мог назвать эту книгу "Отцы и Дети", но меня опередил сами знаете кто.

Множество обращений к психологам и психотерапевтам связано с тем, что люди выгорают на работе и в семье, относясь к себе как к машинам с бесконечным ресурсом. Один из вопросов, который часто задает себе человек — «как мне относиться к себе»? Как к живому, чувствующему, страдающему и радующемуся существу или как к роботу с набором функций, вся ценность которого заключается в том, насколько успешно и быстро он выполняет свою работу? В книге затронуты такие вопросы, как функциональное и эмоциональное отношение к себе, насилие над собой и другими, способность заботиться о себе, поддержка и самоподдержка. Особое внимание уделено «внутренней обезьяне» — нашим эмоциям и тому, как их распознать, о чем они пытаются сообщить и как с эмоциями обходиться, чтобы они были нам поддержкой, а не врагом или помехой. Илья Латыпов — практикующий психолог, гештальт-терапевт, кандидат психологических наук.

Множество обращений к психологам и психотерапевтам связано с тем, что люди выгорают на работе и в семье, относясь к себе как к машинам с бесконечным ресурсом. Один из вопросов, который часто задает себе человек — «как мне относиться к себе»? Как к живому, чувствующему, страдающему и радующемуся существу или как к роботу с набором функций, вся ценность которого заключается в том, насколько успешно и быстро он выполняет свою работу? В книге затронуты такие вопросы, как функциональное и эмоциональное отношение к себе, насилие над собой и другими, способность заботиться о себе, поддержка и самоподдержка. Особое внимание уделено «внутренней обезьяне» — нашим эмоциям и тому, как их распознать, о чем они пытаются сообщить и как с эмоциями обходиться, чтобы они были нам поддержкой, а не врагом или помехой. Илья Латыпов — практикующий психолог, гештальт-терапевт, кандидат психологических наук.

Кьеркегор — скорее писатель, чем академический философ. Однако в своем творчестве он поднял именно те вопросы, ответы на которые обычно ждут от философов.Предмет его исследований — не окружающий человека мир, а само человеческое существование, выбор жизненного пути,его смысл. По Кьеркегору, субъективное бытие человека лежит по ту сторону рассудка, логики, философствования, которые тем не менее берут начало в самом человеке. Классически мыслящие философы не признавали Кьеркегора. И все-таки он стоял у истоков раздела философии, носящего название "экзистенциализм" — философия существования. В книге дан краткий обзор жизни и идей философа. Читатель найдет выдержки из работ Кьеркегора, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого философа , так и в истории его эпохи. 0

Кьеркегор — скорее писатель, чем академический философ. Однако в своем творчестве он поднял именно те вопросы, ответы на которые обычно ждут от философов.Предмет его исследований — не окружающий человека мир, а само человеческое существование, выбор жизненного пути,его смысл. По Кьеркегору, субъективное бытие человека лежит по ту сторону рассудка, логики, философствования, которые тем не менее берут начало в самом человеке. Классически мыслящие философы не признавали Кьеркегора. И все-таки он стоял у истоков раздела философии, носящего название "экзистенциализм" — философия существования. В книге дан краткий обзор жизни и идей философа. Читатель найдет выдержки из работ Кьеркегора, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого философа , так и в истории его эпохи. 0

Книга немецкого философа Вильгельма Дильтея (1833—1911), одного из главных основателей философии жизни, оказавшей существенное влияние на современный экзистенциализм, посвящена философской и религиозной мысли эпохи грандиозного перелома в философском сознании - Возрождения и Реформации. В очерках, собранных в книге, изданной посмертно, В. Дильтей формулирует идеи философской антропологии — учения о человеке. Книга рассчитана на студентов и преподавателей в области гуманитарных наук, а также интересна и более широкому кругу читателей.

Книга немецкого философа Вильгельма Дильтея (1833—1911), одного из главных основателей философии жизни, оказавшей существенное влияние на современный экзистенциализм, посвящена философской и религиозной мысли эпохи грандиозного перелома в философском сознании - Возрождения и Реформации. В очерках, собранных в книге, изданной посмертно, В. Дильтей формулирует идеи философской антропологии — учения о человеке. Книга рассчитана на студентов и преподавателей в области гуманитарных наук, а также интересна и более широкому кругу читателей.

Тело - это все или ничто? Божественный со­суд или мешок с дерьмом? Верить телу, не верить? Опора, счастье, наслаждение или горе, боль, раз­гром, разложение? С точки зрения одной из азиатских мифологий, Бог создал человеческое тело, а дьявол - душу. А вдруг так и есть? По крайней мере у некоторых... Реабилитация тела или насмешка над ним? Все не так! Совместный продукт Бога и дьявола, ТЕЛО - герой этой книги. . .