Книга известного сербского ученого Петара Боянича, ученика Ж. Деррида, проникнута особым видением задачи философии в современном мире. Для исследователя важно донести академическому сообществу, что в ситуации, когда война перестала восприниматься как событие и перешла в разряд новостных сюжетов, необходимо писать о насилии. Именно поэтому автор книги задается вопросом о философии как о социальной практике, о ее текстуальном и институциональном явлении. Методология чтения, которую автор называет "симптомологической", позволяет обнаружить новые смыслы, скрытые и для читателей, и для авторов текстов о насилии и мессианстве.

Книга известного сербского ученого Петара Боянича, ученика Ж. Деррида, проникнута особым видением задачи философии в современном мире. Для исследователя важно донести академическому сообществу, что в ситуации, когда война перестала восприниматься как событие и перешла в разряд новостных сюжетов, необходимо писать о насилии. Именно поэтому автор книги задается вопросом о философии как о социальной практике, о ее текстуальном и институциональном явлении. Методология чтения, которую автор называет "симптомологической", позволяет обнаружить новые смыслы, скрытые и для читателей, и для авторов текстов о насилии и мессианстве.

Книга известного сербского ученого Петара Боянича (р. 1964), ученика Ж. Деррида, проникнута особым видением задачи философии в современном мире. Для исследователя важно донести академическому сообществу, что в ситуации, когда война перестала восприниматься как событие и перешла в разряд новостных сюжетов, необходимо писать о насилии. Именно поэтому автор книги задается вопросом о философии как о социальной практике, о ее текстуальном и институциональном явлении. Методология чтения, которую автор называет "симптомологической", позволяет обнаружить новые смыслы, скрытые и для читателей, и для авторов текстов о насилии и мессианстве.

Книга известного сербского ученого Петара Боянича, ученика Ж. Деррида, проникнута особым видением задачи философии в современном мире. Для исследователя важно донести академическому сообществу, что в ситуации, когда война перестала восприниматься как событие и перешла в разряд новостных сюжетов, необходимо писать о насилии. Именно поэтому автор книги задается вопросом о философии как о социальной практике, о ее текстуальном и институциональном явлении. Методология чтения, которую автор называет "симптомологической", позволяет обнаружить новые смыслы, скрытые и для читателей, и для авторов текстов о насилии и мессианстве.

Эта небольшая книга написана в форме литературно-философского эссе и создана на основе серии лекций, прочитанных Петаром Бояничем, сербским философом, учеником Деррида, в Белграде для средств массовой информации во второй половине октября 2007 года. На сербском языке книга вышла в 2008 году. Мы предлагаем перевод книги на русский язык, рассчитанный на самые широкие читательские круги, интересующиеся историей культуры и современной философией.

Эта небольшая книга написана в форме литературно-философского эссе и создана на основе серии лекций, прочитанных Петаром Бояничем, сербским философом, учеником Деррида, в Белграде для средств массовой информации во второй половине октября 2007 года. На сербском языке книга вышла в 2008 году. Мы предлагаем перевод книги на русский язык, рассчитанный на самые широкие читательские круги, интересующиеся историей культуры и современной философией.

Есть в интеллигентной среде так называемые "неприличные темы", которые мало кто рискнет затронуть: мировой заговор, протоколы сионских мудрецов, "кровавый навет" и т. п. Исраэль Шамир, журналист и писатель, рискнул и объявил крестовый поход против ксенофобии, шовинизма и сионизма. Он посмел тронуть "за живое" сионских мудрецов. Шамир ненавидит насилие во всех его проявлениях, особенно насилие власти над "маленьким человеком", будь это еврей, палестинец, американец или русский. "И если насилие не остановить, - говорит он, - Апокалипсис неизбежен".

В монографии представлены результаты исследований коллектива авторов Уральского федерального университета, Университета Белграда, Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, Института философии Национальной академии наук Беларуси, Белорусского государственного университета. Основная идея книги и ракурс рассмотрения проблемы заданы известным сербским философом, учеником Ж. Деррида, автором многочисленных публикаций, посвященных анализу проблематики конфликта, насилия и войны, — Петаром Бояничем. Исследователи фокусировались на персональном моральном опыте войны: интерпретации моральных дилемм и особенности осуществления морального выбора. Для этого были проанализированы письма, автобиографии, архивные документы, приказы, уставы, а также литературные произведения, написанные участниками различных военных событий, в том числе и последнего времени. Рассматривались стратегии морального выбора не только солдат и командиров, но также священнослужителей, медсестер и беженцев. Моральный опыт и этическая рефлексия контекстуализируются в рамках морального горизонта православной культуры, что по замыслу авторов должно открыть новую перспективу для понимания истории и современного состояния этики войны. В связи с этим в издании представлено рассмотрение наиболее значимых в рамках заявленной темы концептов — насилие, победа, герой, христолюбивое воинство и другие. Книга адресована специалистам в области философской антропологии, философии культуры, этики и религиоведения.

В монографии представлены результаты исследований коллектива авторов Уральского федерального университета, Университета Белграда, Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, Института философии Национальной академии наук Беларуси, Белорусского государственного университета. Основная идея книги и ракурс рассмотрения проблемы заданы известным сербским философом, учеником Ж. Деррида, автором многочисленных публикаций, посвященных анализу проблематики конфликта, насилия и войны, — Петаром Бояничем. Исследователи фокусировались на персональном моральном опыте войны: интерпретации моральных дилемм и особенности осуществления морального выбора. Для этого были проанализированы письма, автобиографии, архивные документы, приказы, уставы, а также литературные произведения, написанные участниками различных военных событий, в том числе и последнего времени. Рассматривались стратегии морального выбора не только солдат и командиров, но также священнослужителей, медсестер и беженцев. Моральный опыт и этическая рефлексия контекстуализируются в рамках морального горизонта православной культуры, что по замыслу авторов должно открыть новую перспективу для понимания истории и современного состояния этики войны. В связи с этим в издании представлено рассмотрение наиболее значимых в рамках заявленной темы концептов — насилие, победа, герой, христолюбивое воинство и другие. Книга адресована специалистам в области философской антропологии, философии культуры, этики и религиоведения.

Исламская военная доктрина - весьма сложная и запутанная тема для обсуждений. Существует консенсус о том, что война всегда играла огромную роль в исламском богословии и философии. Мусульманские авторы имеют различные взгляды по этому вопросу, однако все они отталкиваются в своих рассуждениях от классической, средневековой интерпретации джихада. Современные террористы пытаются найти оправдание своей деятельности именно в раннем исламском учении о войне. Книга в доступной форме и на обширном научном материале исследует корни и природу исламского джихада. Современные террористы пытаются найти оправдание своей деятельности именно в раннем исламском учении о войне. Автор данной книги прослеживает историю развития классической военной доктрины в исламе - со Средних веков до наших дней. Книга является незаменимым введением для каждого, кто занимается выработкой ответов на вызовы, связанные с применением исламской военной теории, или просто пытается лучше в ней разобраться.

Исламская военная доктрина - весьма сложная и запутанная тема для обсуждений. Существует консенсус о том, что война всегда играла огромную роль в исламском богословии и философии. Мусульманские авторы имеют различные взгляды по этому вопросу, однако все они отталкиваются в своих рассуждениях от классической, средневековой интерпретации джихада. Современные террористы пытаются найти оправдание своей деятельности именно в раннем исламском учении о войне. Книга в доступной форме и на обширном научном материале исследует корни и природу исламского джихада. Современные террористы пытаются найти оправдание своей деятельности именно в раннем исламском учении о войне. Автор данной книги прослеживает историю развития классической военной доктрины в исламе - со Средних веков до наших дней. Книга является незаменимым введением для каждого, кто занимается выработкой ответов на вызовы, связанные с применением исламской военной теории, или просто пытается лучше в ней разобраться.

В монографии в оригинальном ракурсе рассматривается Первая мировая война и ставится ряд существенных вопросов, которые сохраняют свое значение и по сей день. Внимание исследователей фокусируется на фигуре "ангажированного интеллектуала", который как влиятельный игрок вырос в период, непосредственно предшествовавший войне, и является ответственным за ее развязывание (принятие, прославление, оправдание). Интеллектуал, сталкивающийся с вызовами важнейших исторических событий, оказывается вовлечен в социокультурные процессы конструирования новой коллективной идентичности в условиях развала империй и берет на себя ответственность за будущее. Авторы создают единую площадку для понимания способов, роли и значения интеллектуальной рефлексии в мире современной культуры. Потому в поле зрения исследователей включены как опубликованные тексты разных жанров, отражающих богатство реакций на войну, так и эго-документы, свидетельствующие о внутренней работе интеллектуалов по осмыслению опыта войны, роли интеллектуального класса в обществе, его идентичности и ответственности в ситуации трансформирующихся обществ. Методологически анализ текстов реализовывается как аналитическое и симптоматическое чтение, которое позволит не столько интерпретировать очевидные цели и концепты мыслителя, но отыскать скрытые значения, репрезентирующие специфику "пере-означения" ключевых понятий (война, империя, интеллектуал и его роль) в межвоенный период. Исследуется также историко-культурный контекст, задающий выбор темы рефлексии интеллектуалов России, Франции, Австрии, Германии, Испании, Японии.

В монографии в оригинальном ракурсе рассматривается Первая мировая война и ставится ряд существенных вопросов, которые сохраняют свое значение и по сей день. Внимание исследователей фокусируется на фигуре "ангажированного интеллектуала", который как влиятельный игрок вырос в период, непосредственно предшествовавший войне, и является ответственным за ее развязывание (принятие, прославление, оправдание). Интеллектуал, сталкивающийся с вызовами важнейших исторических событий, оказывается вовлечен в социокультурные процессы конструирования новой коллективной идентичности в условиях развала империй и берет на себя ответственность за будущее. Авторы создают единую площадку для понимания способов, роли и значения интеллектуальной рефлексии в мире современной культуры. Потому в поле зрения исследователей включены как опубликованные тексты разных жанров, отражающих богатство реакций на войну, так и эго-документы, свидетельствующие о внутренней работе интеллектуалов по осмыслению опыта войны, роли интеллектуального класса в обществе, его идентичности и ответственности в ситуации трансформирующихся обществ. Методологически анализ текстов реализовывается как аналитическое и симптоматическое чтение, которое позволит не столько интерпретировать очевидные цели и концепты мыслителя, но отыскать скрытые значения, репрезентирующие специфику "пере-означения" ключевых понятий (война, империя, интеллектуал и его роль) в межвоенный период. Исследуется также историко-культурный контекст, задающий выбор темы рефлексии интеллектуалов России, Франции, Австрии, Германии, Испании, Японии.

В книге развернуто изложена антропологическая концепция известного философа. В гуманитарном знании последних тридцати лет эта книга занимает уникальное место по смелости и размаху обобщений. Объясняя происхождение религии и человеческой культуры, Жирар сопоставляет греческие трагедии, Ветхий Завет, африканские обряды, мифы первобытных народов, теории Фрейда и Леви-Стросса - и находит единый для всех человеческих обществ ответ. Ответ, связанный с главной болезнью сегодняшней цивилизации. 2-е издание, исправленное.