Одна из центральных работ современного итальянского философа, впервые переведенная на русский язык. Состоит из десяти эссе, посвященных диспозитивам религии и капиталистического культа, нечитаемым жестам, пародии и чистым средствам, иррациональным силам и магии, а также профанаторской активности, возвращающей вещам и явлениям их истинное предназначение.

Сборник из 10 эссе, посвященный власти, телу, видимости, бездействию, идентичности, современности и многим другим темам, составляющим главный арсенал идей современного итальянского философа. Специальное внимание автор уделяет творчеству Ф. Кафки и В. Беньямина.

Новейшая работа итальянского философа, посвященная центральной евангельской трагедии и неразрешимости столкновения двух миров, олицетворяемого фигурами обвиняемого Иисуса и уклоняющегося от вынесения приговора Пилата.

Вышедший в 2014 г. в Италии сборник философских эссе автора "Homo Sacer" и "Профанаций", состоит из 10 работ, посвященных литературе, акту творения как сопротивлению, чтению и нечитаемости и др.

Книга известного итальянского философа Джорджо Агамбена посвящена вопросу о судьбе искусства в эпоху эстетики, начавшейся с появлением категории вкуса и человека вкуса в XVII веке. Написанная в хайдеггеровском ключе, эта книга связывает развитие эстетики и искусства в эстетическую эпоху с судьбой западной метафизики и восхождением нигилизма. Автор стремится точно описать противоречия, в которых оказывается искусство - между зрителем и автором, между произведением и эстетическим суждением о нем и т.д. - чтобы очертить горизонт, за которым они могут быть преодолены.

Это поэтическое эссе одной из главных фигур современной интеллектуальной мысли Джорджо Агамбена (род. 1942). Демонстрируя своему читателю кабинеты, в которых ему приходилось работать, итальянский философ пытается выстроить свой автопортрет через находившиеся там вещи. Для Агамбена рассуждать о себе оказывается возможным только говоря о других: поэтах, философах, художниках, друзьях, которые создали его воспоминания и вдохновили его на письмо. Поэтому автопортрет философа оказывается неразрывно связан с Мартином Хайдеггером и его семинарами в Ле Торе, книгами Ханны Арендт, итальянской интеллигенцией и философскими размышлениями о природе памяти, любви и письме.

Чрезвычайное положение, или приостановка действия правового порядка, которое мы привыкли считать временной мерой, повсюду в мире (не исключая России) становится парадигмой обычного управления. Новая книга Агамбена - продолжение его ставшей классической "Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь" - это попытка проанализировать причины и смысл эволюции чрезвычайного положения, от Гитлера до Гуантанамо. Двигаясь по "нейтральной полосе" между правом и политикой, Агамбен шаг за шагом разрушает апологии чрезвычайного положения, высвечивая скрытую связь насилия и права.

В этой небольшой, но насыщенной работе интереснейший философ современности Джорджо Агамбен (1942 г. р.) продолжает развивать тему "жизни", своих известных книг "Homo sacer" и "Что остается после Освенцима", хотя уже из другой перспективы. В диалоге с Жоржем Батаем, Карлом Линнеем, Эрнстом Геккелем, Якобом фон Юкскюлем и прежде всего Хайдеггером, Агамбен размещает границу между человеком и животным в самом человеке. Лишь только отстраняя свою животность, человеку открывается мир, но вместе со своей животностью он одновременно загоняет жизнь в зону исключения. Отношение человека и животности, и человечности к животному становится таким образом у Агамбена решающим политическим конфликтом нашей культурной ситуации.

В этой небольшой книге, являющейся одним из последних томов проекта “Homo sacer”, Джорджо Агамбен заново поднимает и рассматривает некоторые вопросы политической мысли и философии — о гражданской войне, народе и его отношении с государством, суверене и враге. В отличие от больших «археологических» книг Агамбена, три представленных в данной книге текста являются тремя прочтениями и интерпретациями: работ великой французской эллинистки Николь Лоро, гравюры, открывающей «Левиафан» Гоббса, и знаменитого «Понятия политического» Карла Шмитта. Используя свой характерный философский и филологический инструментарий, Агамбен раскрывает ряд парадоксов, на которых с самого начала была основана западная политика, а также нерешенность этих парадоксов, в значительной степени определяющих и нынешнее время.

В этом томе «Homo sacer» Джорджо Агамбен предпринимает амбициозную попытку проанализировать двойную генеалогию: онтологии действительности и этики долга, какими они были разработаны в истории западной мысли. Первая подвергалась критике Хайдеггером, вторая — Шопенгауэром и Ницше; в своем исследовании Агамбен не только опирается на них, но стремится скорректировать и дополнить их аргументацию. Так, он демонстрирует, что центральную роль в развитии обеих парадигм играет христианское богослужение с его совершенно особым пониманием действия и действенности, а также понятие «обязанности», пришедшее в христианскую богослужебную мысль из стоической этики, развитой Цицероном. В силу подобных предпосылок онтология и этика в конечном итоге оказываются связанными в едином круге, которому теперь соответствует особый субъект, буквально обреченный на эффективное совершение действий, ему самому не принадлежащих. Эта концепция и ее следствия, как показывает Агамбен, активно воздействуют на сферу политики вплоть до наших дней.

В этой небольшой книге, являющейся одним из последних томов проекта «Homo sacer», Джорджо Агамбен заново поднимает и рассматривает некоторые вопросы политической мысли и философии — о гражданской войне, народе и его отношении с государством, суверене и враге. В отличие от больших «археологических» книг Агамбена, три представленных в данной книге текста являются тремя прочтениями и интерпретациями: работ великой французской эллинистки Николь Лоро, гравюры, открывающей «Левиафан» Гоббса, и знаменитого «Понятия политического» Карла Шмитта. Используя свой характерный философский и филологический инструментарий, Агамбен раскрывает ряд парадоксов, на которых с самого начала была основана западная политика, а также нерешенность этих парадоксов, в значительной степени определяющих и нынешнее время.

В этой небольшой книге, являющейся одним из последних томов проекта «Homo sacer», Джорджо Агамбен заново поднимает и рассматривает некоторые вопросы политической мысли и философии — о гражданской войне, народе и его отношении с государством, суверене и враге. В отличие от больших «археологических» книг Агамбена, три представленных в данной книге текста являются тремя прочтениями и интерпретациями: работ великой французской эллинистки Николь Лоро, гравюры, открывающей «Левиафан» Гоббса, и знаменитого «Понятия политического» Карла Шмитта. Используя свой характерный философский и филологический инструментарий, Агамбен раскрывает ряд парадоксов, на которых с самого начала была основана западная политика, а также нерешенность этих парадоксов, в значительной степени определяющих и нынешнее время.

Книга социально-политических статей и заметок современного итальянского философа, посвященная памяти Ги Дебора. Главный предмет авторского внимания - превращение мира в некое наднациональное полицейское государство, где нарушаются важнейшие нормы внутреннего и международного права.

Книга известного итальянского философа Джорджо Агамбена представляет собой оригинальное прочтение Послания к Римлянам апостола Павла. Используя широкий спектр аналитических средств, от современной библеистики до философской деконструкции, автору удается по-новому представить мессианизм Павла, особые отношения этого мессианизма со временем и соответствующую ему субъективность. Автор протягивает нити от новозаветного текста ко многим известным текстам и мыслителям современности, предстающим в нетрадиционном свете - как наследникам или противникам этого мессианизма.

Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые "жизнь" как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на "высочайшую бедность" и "пользование" бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.

Власть - такова исходная мысль Агамбена, - как, впрочем, и язык, как и бытие, имеет в себе нечто мистическое, ибо так же, как язык или бытие, она началась раньше, чем началась. Поэтому любые попытки мыслить власть "позитивно" неизбежно заканчиваются лишь продолжением самого проекта, воплощениями которого являются и фюрер, и тоталитарные практики, и гедонистическое общество потребления, и этническое регулирование, и мир "отвержения" - короче, "третий мир".